Работай больше работай

                                                                                                                                       

 В жизни наших приходов мы постоянно сталкиваемся с тяжелым наследием советского прошлого. Это проявляется, прежде всего, в том, как люди относятся к труду. Люди не любят и не хотят трудиться и зачастую подменяют труд молитвой, между тем как труд и молитва должны быть двумя крыльями, возносящими человека к Богу.  

Я не раз уже сталкивался с такой ситуацией — меня просят: «Дайте нам хороших мастеров, порекомендуйте православного человека на ту или иную работу, наконец, благословите какую-нибудь пожилую прихожанку пойти на работу няней к нашему малому ребенку или хотя бы приводить и встречать ребенка из школы». И приходится отказывать. Потому что, знаю, как работают даже в храме Божием — без рвения, без горения («Мы пришли сюда молиться, а не работать»). Иногда даже родные бабушки отказываются сидеть дома с внуками под предлогом, что им надо идти в церковь молиться… Почему это так?

Потому что у нас не разработано богословие труда, людям не напоминают о том, что заповедь о труде — это заповедь, данная в раю. Не после изгнания из рая, как любят почему-то у нас вспоминать, а именно в раю Адаму было заповедано «возделывать и хранить его» (Быт. 2:15), а о земле было сказано: «…наполняйте землю и обладайте ею» (Быт. 1:28). В полноте эту заповедь сейчас выполняют только в хороших монастырях. Там трудятся с молитвой, возделывают и украшают землю так, что она действительно начинает напоминать райский сад. 

В древности была поговорка, в которой выражался весь смысл жизни верующего человека на земле: ore et labore, то есть «трудись и молись». А в наше время прп. Нектарий Оптинский, когда его спрашивали, как пережить наступившие испытания, говорил: «Работай, больше работай. В работе пройдет вся жизнь». У нас же сейчас даже собрать людей на субботник по благоустройству территории вокруг храма — большая проблема. Когда-то мы получили для прихода за городом землю, и можно было бы завести свое приходское хозяйство, но не нашлось достаточного количества прихожан, которые хотели бы ездить туда (и не так уж далеко это от города) и обрабатывать эту землю. Пришлось распрощаться с этим участком. Я лично этого не понимаю — я сам вырос в деревне, до сих пор живу за городом, я не могу жить без земли. Даже сейчас в любую свободную минуту я стараюсь что-то делать на своем участке. Так нас воспитывали с самого раннего детства: весь день должен проходить в каком-то труде, у каждого самого маленького члена семьи должно быть свое послушание по хозяйству, и он изо дня в день должен его выполнять. 

А сейчас дети привыкли только развлекаться. Им даже не напоминают порой о труде, а главное, не показывают примера. Причина этого отсутствия «вкуса к труду» происходит еще и от страшного индивидуализма. Ведь трудиться по-настоящему можно только сообща. Приведу пример. У нас на приходе мы захотели помочь пожилым людям, как-то их объединить, чтобы они жили заботой друг о друге, интересами друг друга, — и оказалось, что это очень трудно. Оказалось, что даже очень хорошие люди не могут, не хотят жить общей жизнью, они хотят вместе молиться, а трудиться вместе — нет. 

Советская психология иждивенчества, когда все решало начальство, когда не важно было, как ты работаешь, главное — отсидеть свои восемь часов, почему-то присуща и верующим людям. Да еще и принимает формы какого-то дурного, извращенного патриотизма. Со страниц православных газет, в передачах православного радио мы слышим, как ругают Запад за то, что там слишком много думают о внешнем благоустройстве. И что же это значит, что грязь, разруха, бесхозяйственность — это хорошо? 

«Только молитва спасет Россию» — такие призывы мы слышим. А в это время кто-то все поворачивает на свой лад, перекраивает Россию как хочет, потому что православные люди не хотят трудиться. А их еще именно к этому и подталкивают. Посмотрите на прилавки церковных книжных магазинов — они заполнены в основном аскетической литературой. Ее суть: отказаться от всего земного, только молиться. Но у нас Россия, у нас северный, неустойчивый климат, нам надо много работать, чтобы самих себя обеспечить. И, кроме того, миряне не должны жить по монашеским правилам, они должны содержать семью, а для этого много трудиться. 

Все, казалось бы, частные вопросы, о которых я здесь говорил, напрямую связаны с будущим нашей страны. Мы сейчас в долгах у Запада, долг продолжает расти, а мы просим еще и еще. Это путь к колонизации. Если мы сами не научимся работать, то станем «пушечным мясом» для кого-то. 

 протоиерей Владимир Сорокин// Православный летописец Санкт-Петербурга. №8, 2001.